Перелом - Страница 25

Когда я передал заполненную форму Маргарет, чтобы она напечатала адрес на машинке и потом отослала конверт по почте, она только сказала:

- Это не почерк вашего отца.

- Не его, - согласился я. - Он диктовал, а я записывал.

Она неопределенно кивнула, а я так и не понял, поверила она мне или нет.

Алессандро вполне уверенно скакал на Пулитцере в первой проездке и держался очень замкнуто. После завтрака он возвратился с застывшей физиономией, исключавшей какие-либо замечания, и, когда основная цепочка выехала на Пустошь, его подсадили на Трафика. У ворот я оглянулся и увидел, как норовистый жеребчик лягается, устраивая по своему обыкновению «бой с тенью», а два других наездника, которых оставили для рутинной работы, стараются держаться подальше от него.

Мы вернулись через час с четвертью. Джордж держал Трафика под уздцы, другие наездники спешились, а Алессандро без сознания лежал на земле нелепой кучей тряпья.

Глава 7

- Трафик только что сбросил его, сэр, - сказал один парнишка. - Вот прямо только что взял и сбросил, и он ударился головой об забор, сэр.

- И минуты не пришло, сэр, - добавил боязливо второй.

Им было примерно по шестнадцать лет, и оба в учениках, щуплые, не слишком смелые. Едва ли они нарочно напугали Трафика, чтобы проучить задаваку, но кто их знает. Алессандро буквально врезался головой в землю, а я твердо усвоил, что сохранение здоровья Алессандро исключительно важно для моего существования.

- Джордж, - сказал я, - уведи Трафика в денник, и вот что, Этти… - Она стояла за плечом, прищелкивая языком, как бы в досаде и сожалении, но не выглядела чрезмерно расстроенной. - Есть у нас что-нибудь подходящее, что можно приспособить под носилки?

- Есть какие-то носилки в фуражной, - ответила она, кивнув, и велела Джинджу сходить за ними.

Оказалось, что это просто кусок грязного зеленого брезента, прикрепленный к двум палкам разной длины, которые в прошлой жизни были веслами. Ко времени возвращения Джинджа с этим хламом у меня гора с плеч свалилась, что там гора - целый Эверест: мы обнаружили, что Алессандро жив и даже не в очень глубоком обмороке, так что Энсо со своей хлопушкой мог не переживать за наследника в королевстве.

Кости у Алессандро вроде были целы, но я с преувеличенной заботой уложил его на носилки. Этти чуть нос не сморщила: она позволила бы Джорджу и Джинджу поднять его за руки и за ноги и швырнуть, как мешок с зерном. Я, будучи более осмотрительным, велел им осторожно поднять его, отнести в дом и положить на диван в комнате владельцев. Идя следом, я заглянул в контору и попросил Маргарет позвонить врачу.

Алессандро зашевелился, когда я вошел в комнату владельцев. Джордж и Джиндж стояли рядом и смотрели на него, один - пожилой и привыкший ко многому, другой - молодой и драчливый, но ни тот ни другой не испытывали сочувствия к страдальцу.

- О'кей, - сказал я им. - Это пока все. Сейчас приедет врач.

Обоим явно хотелось высказаться, но они крепко сжали зубы и внешне спокойно отправились во двор - там можно дать себе волю.

Алессандро открыл глаза, я впервые увидел его беспомощным. Он не помнил, что с ним случилось, не знал, где находится и как он попал сюда. Удивленное выражение изменило черты его лица, оно стало более юным и нежным. Потом его взгляд сфокусировался на мне, и мгновенно память вернула почти все. Голубок обернулся ястребом. Это было все равно что наблюдать за выздоровлением паралитика, беспомощное тело которого вдруг вновь наполнилось упругой силой.

- Что случилось? - спросил он.

- Тебя сбросил Трафик.

- О-о, - протянул он более слабым голосом, чем ему хотелось бы. После чего закрыл глаза и сквозь стиснутые зубы процедил только одно слово, но от всей души: - Тварь!

Тут у двери возникла суматоха, и в комнату ворвался шофер, которого Маргарет тщетно пыталась удержать за руку. Он отбросил ее в сторону как пушинку и намеревался сделать то же самое со мной.

- Что у вас творится? - потребовал он ответа с угрожающим видом. - Что вы делаете с Алессандро? - При звуке его голоса мурашки побежали у меня по спине. Если он и не был среди тех, с резиновыми лицами, то говорил точно так же.

Алессандро с дивана устало заговорил с ним. Он урезонивал шофера на итальянском языке, который благодаря одной из своих прежних подружек я понимал довольно сносно.

- Прекрати, Карло. Иди в машину. Дождись меня там. Меня сбросила лошадь. Нейл Гриффон не сделает мне ничего плохого. Возвращайся в машину и жди.

Карло помотал головой, как бык, но подчинился и сделал, как ему было сказано. Ура дисциплине в семействе Ривера, с ней там полный порядок.

- Сейчас врач приедет, осмотрит тебя, - сказал я.

- Не хочу врача.

- Ты не встанешь с этого дивана, пока я не буду уверен, что у тебя ничего серьезного.

Он фыркнул:

- Боитесь моего отца?

- Думай как хочешь, - сказал я; а что ему оставалось?

Врач был тот самый, что когда-то лечил меня от свинки, кори и ветрянки. Теперь совсем старый, с потускневшими глазами и замедленной речью, он не произвел благоприятного впечатления на своего нынешнего пациента. Алессандро вел себя с ним грубо, а получал в ответ спокойную любезность, хотя заслуживал хорошего пинка.

- Ничего страшного у вашего паренька нет. Но сегодня ему лучше побыть в постели и завтра тоже отдохнуть. Так будет правильно, вы согласны, молодой человек, а?

Молодой человек посмотрел на него, не выразив благодарности даже взглядом, и смолчал. Старый доктор обернулся ко мне с примирительной улыбкой и сказал, чтобы я дал ему знать, если у парнишки позднее возникнут какие-то симптомы, вроде головокружения и головной боли.