Перелом - Страница 16

Я устроился сбоку, мы лежали рядом раздетые и дружно разгадывали кроссворд в «Таймс».

Это всегда доставляло нам удовольствие. К тому времени, как выключить свет, мы расслаблялись, забывали дневные заботы и поворачивались друг к другу, чтобы заняться тем, что составляло часть наших отношений, но не все целиком.

- Я очень люблю тебя, - сказала Джилли. - Хочешь верь, хочешь нет.

- О, я верю тебе, - скромно ответил я. - Хотя тысячи других не стали бы.

- Прекрати кусать меня за ухо. Мне это не нравится.

- В книгах сказано, что ухо главная эрогенная зона, как шоссе А1.

- В книгах пишут всякую ерунду.

- Мило.

- А дурацкие публикации о женском либидо, типа «Миф о вагинальном оргазме», - форменный вздор, какой же это «миф»?

- Предполагалось, что у нас не открытое заседание, - заметил я. - Предполагалось, что мы на закрытом заседании, посвященном пылкой страсти.

- Ну что ж… если ты настаиваешь.

Она поудобнее устроилась в моих объятиях.

- Хочешь, скажу тебе кое-что? - прошептала она.

- Если это жизненно важно.

- Номер четыре по вертикали не галлюцинация, а галлюциноген.

Я вздрогнул:

- Большое спасибо.

- Подумала, что тебе захочется узнать.

Я поцеловал ее в шею и положил руку на живот.

- И тогда это будет не буква «ц», а буква «г» в двадцатом по горизонтали, - сказала она.

- Стигма?

- Старый ты умник.

- Все выложила?

- М-м-м.

Немного погодя она сказала:

- Тебе в самом деле отвратительна мысль о зеленых шторах с пронзительно-розовыми полосами?

- Не хочешь ли просто сосредоточиться на происходящем в данный момент?

Я ощущал, как она улыбается в темноте.

- Хорошо, - согласилась она. И сосредоточилась.

Джилли разбудила меня, точно как будильник: в пять утра. Не то чтобы шлепнула слишком сильно, просто место выбрала подходящее. Я проснулся смеясь.

- Доброе утро, малыш, - сказала она.

Джилли встала и принялась за кофе, каштановые волосы в беспорядке, белая кожа, свежее лицо… Она великолепно выглядит по утрам. Джилли размешала сливки в крепком черном кофе и уселась напротив за кухонным столом.

- Что, правда кто-то на тебя наехал? - спросила она как бы между прочим.

Я намазал маслом кусок ржаного сухаря и потянулся за медом.

- Что-то вроде этого, - согласился я.

- Не расскажешь?

- Нельзя, - коротко ответил я. - Но потом расскажу.

- Может быть, нервы у тебя и железные, - заметила Джилли, - однако тело у тебя уязвимое, как у всех остальных.

Я удивленно посмотрел на нее, перестав жевать. Она сморщила нос.

- Когда-то я думала, что ты таинственный и волнующий, - сказала она.

- Благодарю.

- А теперь ты волнуешь меня не больше пары старых домашних шлепанцев.

- Какая доброта, - пробормотал я.

- Когда-то я думала, что есть некая магия в том, как ты докапываешься до сути в этих компаниях на грани краха… а потом выяснила, что это не колдовство, а упорядоченный здравый смысл…

- Я всего лишь старый зануда, - согласился я, запивая хлебные крошки глотком кофе.

- Я уже хорошо знаю тебя, - продолжала она, - знаю, как крутятся все твои колесики-винтики. А эти ссадины… - Ее начал бить озноб в этой в маленькой теплой комнате.

- Джилли, - сказал я назидательно, - ты страдаешь из-за мнительности. - И это замечание само по себе раскрывало тайну.

- Нет… из-за того, что все объяснимо. Прошу тебя: будь поосторожнее.

- Сделаю все, как скажешь.

И она продолжила с самой серьезной миной:

- Потому что я не хочу опять заниматься поисками другой квартиры на первом этаже с таким удобным винным погребом. У меня ушел целый месяц, пока отыскала эту.

Глава 5

В Ньюмаркете моросил мелкий дождик. Холодное, промозглое утро на Пустоши. А первое, что я увидел, свернув на подъездную дорожку к Роули-Лодж, был ненавистный белый «мерседес».

Шофер в униформе сидел за рулем. Суровый юный Алессандро расположился на заднем сиденье. Когда я остановился неподалеку, он выскочил из своей машины, опередив меня.

- Где вы были? - напористо спросил он, сунув нос в мой серебристо-серый «дженсен».

- А вы? - спросил я спокойно и получил в ответ леденящий душу взгляд, на котором специализировалось семейство Ривера.

- Я приехал тренироваться, - заявил он сердито.

- Вижу.

Он надел великолепные бриджи для верховой езды и сверкающие коричневые сапоги. Его непромокаемый анорак куплен в дорогом спортивном магазине, а на руках были перчатки, светло-желтые и без пятнышка… Он больше походил на рекламную картинку типа «Жизнь в деревне», а не на работающего в конюшне наездника.

- Мне надо пойти в дом и переодеться, - сказал я. - Начнете, когда я вернусь.

- Прекрасно.

Он снова уселся в машину, дожидаясь моего появления в дверях. Я быстро управился и кивнул ему, чтобы шел за мной в манеж, думая только о том, какую битву предстоит выдержать с Этти.

Я нашел ее в третьей конюшне, она помогала щуплому парнишке седлать кобылу. Я подошел к ней, чтобы договориться о его тренировках, Алессандро не отставал ни на шаг. Она вышла из денника и внимательно оглядела гостя.

- Этти, - сказал я, ставя ее перед фактом, - это Алессандро Ривера. Он подписал контракт на обучение. Приступит к работе сегодня. Фактически прямо сейчас. Что мы можем ему дать для верховой езды?

Этти откашлялась

- Вы же сказали, что он только еще ученик?

- Верно.

- Но нам больше не нужны мальчики в конюшню, -запротестовала она.

- Он не будет ухаживать за лошадьми. Только тренироваться в верховой езде.

Этти явно была сбита с толку.

- Все ученики должны ухаживать за двумя лошадьми…